Как Вы начинали?
Трудовую деятельность начал в 1954 г. в Первой образцовой типографии, проработал там 3 года. Считая с институтом, я в полиграфии уже 61 год. Начал наладчиком в переплётном цехе, потом стал механиком цеха, далее — начальником ремонтно-механического цеха, главным механиком. Потом поступил в Академию внешней торговли, где проучился ещё 3 года. Окончив её с хорошим багажом знаний в области юриспруденции, языка и делового этикета, попал в объединение «Технопромимпорт», занимавшееся экспортом полиграфичес-
ких машин. В 1960 г. это была одна из самых сложных позиций в программе внешней торговли СССР, поскольку наше полиграфическое машиностроение было, мягко говоря, развито слабо. На моих глазах появлялись новые цеха на заводах, расширялась номенклатура, но на старте наши позиции были слабыми.
Как была организована работа в «Технопромимпорте»?
Иностранным клиентам нужно было показывать в работе оборудование в одной из советских типографий. Я находился в постоянном контакте с руководителями «Полиграфпрома». В то время это был главк министерства культуры, занимавшийся полиграфической промышленностью — планированием, управлением, распределением лимитов на полиграфические мощности среди издательств. При этом параллельно существовал «Главиздат», работавший с издательствами. Откровенно говоря, такая организация была неэффективной.
Поэтому позже, когда я уже работал в Идеологическом отделе ЦК КПСС, один из больших реализованных проектов заключался в создании «Госкомпечати» — Комитета по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Все направления отрасли оказались объединёнными в одной государственной структуре. Одной из её главных задач было увязать потребности издательств с возможностями типографий, а также расшивать узкие места. Когда мы вместе с Михаилом Николаевичем Яблоковым (он был зав. сектором) начали заниматься проблемой, выяснилось — много издательств не могут разместить издания в тех типографиях, где хотели бы. Поэтому на первом этапе требовалось увязать потребности издательств с возможностями типографий. Когда это было сделано и пыль улеглась, оказалось, что мощностей не хватает, но не так катастрофически…
Далее была утверждена программа по строительству крупных полиграфкомбинатов: книжных — в Смоленске, Калинине (Твери), Саратове, журнального — в Чехове. Выполнение постановления жёстко контролировалось. Эти предприятия стали основой для полиграфии федерального и республиканского подчинения.
Помимо развития полиграфпредприятий, чем ещё приходилось заниматься?
Хранение нереализованной печатной продукции мешало развитию книготорговой сети. Одним из первых подготовленных нами документов стало решение развивать базы книжной торговли. Помимо их расширения, решили два принципиальных момента. Первый — списать всю нереализованную продукцию. Так нам удалось расчистить склады и книгохранилища от залежалых, испорченных и никому не нужных книг. Вопрос был и политический — большая часть списанной литературы была партийной, и все просто боялись поднимать эту проблему. Торговая сеть вздохнула свободнее.
Второй принципиальный момент — завышенные тиражи. Издательства своевольно определяли тиражи, которые заведомо никогда не будут распространены. Но книжная торговля имела представление о том, сколько на самом деле можно продать. Разница могла быть в полтора-два раза. Мы разрешили книжной торговле списывать нереализованную продукцию до 4% от тиража. С этого момента реализаторы стали критичнее относиться к заявкам издателей, начали договариваться о более реалистичных тиражах.
В 1983—1984 гг. мы с Евгением Михайловичем Медведевым занимались ликвидацией голода на подписные издания. Решили разрубить этот гордиев узел. Обсчитали возможные варианты, определили, где можем развивать книжное производство, что для этого потребуется. Что можем сделать сами, а что придётся закупать за границей, хотя ориентироваться старались на отечественное оборудование — ротационные печатные машины и переплётные линии, другое финишное оборудование. Запросили у «Госкомпечати» планы по подписной кампании и ограничивающие её параметры. Получили ответы, сравнили с результатами начатой ранее «макулатурной» кампании, когда популярные книги можно было получить в обмен на сданную макулатуру (это тоже был ценный и успешный опыт). Все обязательства по безлимитной подписке на классиков — русских и иностранных были выполнены, а ажиотажный спрос пропал.
В процессе реализации проекта было создано 4 специализированных книжных предприятия, на него работали и две существующие типографии.
Приходилось заниматься и технологическими проектами?
Да, был проект, связанный с печатью газет на периферии. Существовало около 40 пунктов децентрализованного печатания, куда авиапочтой посылались матрицы. В труднодоступных местах их даже сбрасывали на парашютах. На местах с матриц отливались стереотипы и печатались газеты. Доставка в самые дальние уголки занимала 3-4 суток, плюс время на печать. Газеты явно запаздывали.
В 1961 г. была поставлена задача ускорить доведение до читателей свежих газет. Мы изучили вопрос. Закупили образцы в Англии и Японии и создали два опытных пункта на импортном оборудовании в Санкт-Петербурге и Новосибирске. На них отработали весь техпроцесс.
Затем собрали команду разработчиков, подготовили для них техническое задание.
Вопрос о закупке готовых решений не поднимался?
Хотя к тому времени опытные решения у англичан и японцев уже пошли в серию, по ряду характеристик они нас не удовлетворяли: низкая скорость и пр. В итоге вышло постановление ЦК и Совмина, в котором были определены задачи, круг разработчиков и предприятий (чуть меньше 30, включая «почтовые ящики» — требовалась очень высокая точность) из разных отраслей промышленности. Речь шла о создании опытного образца и запуске его в серию.
Первое решение получило название «Газета-1». Оно пошла в серию, было установлено в регионах в небольшом количестве и эксплуатировалась 5-6 лет. В процессе создания и эксплуатации конструкторы и технологи-связисты поняли слабости этой системы, а также английских и японских образцов. Мы вместе обсуждали, что можно улучшить. Родилась и окрепла идея создания «Газеты-2», передающей газету не за 15 минут, а за 3. Вторая версия оказалась намного удачнее — ею оснастили все пункты децентрализованной печати газет. Впервые в мировой практике был создан аппарат с внутренней головкой, не зависящей от резонансных колебаний механизма. На тот момент это была лучшая разработка в мире! Более того — позже появилась цифровая «Газета-3». К сожалению, в серию «Газету-3» запустить не успели…
Как в это время развивалась полиграфическая база?
После годичного опыта работы газетных типографий в составе «Госкомпечати» мы убедились в неэффективности управления этой системой. Было принято решение о создании Производственного отдела партийных издательств управления делами ЦК КПСС. Осенью 1968 г., по просьбе управляющего делами, я перешёл в этот отдел заместителем заведующего Евгения Михайловича Медведева. В нашем ведении оказались газетно-журнальные и некоторые книжные предприятия. Например, типография «Красный пролетарий», выпускавшая партийную литературу и собрания сочинений, и многопрофильное предприятие издательства «Правда». Увы, кроме двух головных предприятий, остальные типографии были нами приняты в ужасном состоянии…
Но даже «Правде», где эксплуатировалось оборудование 40-х годов, требовалась срочная модернизация. Было получено разрешение на строительство нового газетного комплекса, причём с переходом на офсетную печать. С этого момента началось внедрение офсетной печати в СССР. Первый опыт состоялся в типографии «Московская правда», где была установлена машина Rondoset. Мы убедились, что можно это делать, и в дальнейшем типографии стали оснащаться только офсетными машинами.
После выхода в 1967 г. постановления ЦК о создании газетно-журнального комплекса началось активное строительство типографий. Честно скажу — я горжусь созданной тогда системой партийных издательств. Нам удалось создать самую эффективную в мире структуру, управляющую производственно-финансовой и хозяйственной деятельностью издательств и типографий. К 1991 году в систему входило 101 предприятие: издательства с типографиями и без, центральные складские базы, завод офсетных пластин в Зарайске. На нём мы начали централизованно выпускать биметаллические офсетные пластины, без которых переход на офсет был невозможен. Всё шло параллельно: разработка и закупка офсетного оборудования, поиск и разработка материалов (включая импортозамещающие), разработка технологии в НИИ. Удалось наладить выпуск чёрной краски на Торжокском заводе, только цветные краски для высококачественной печати и офсетные полотна приходилось закупать за рубежом.
Были построены предприятия во всех столицах союзных республик, кроме Туркменистана, во всех крупных областных центрах, во многих не самых крупных. Как правило, в комплекс входили редакционно-издательский корпус для редакций республиканских, областных и краевых газет и журналов; типография; базисный склад бумаги с обеспечением температурного режима и железнодорожной веткой; автобаза; детские сады и жилые дома для сотрудников; для особо крупных предприятий — профилакторий. Последние три пятилетки мы вводили в строй примерно по 25 объектов разных масштабов.
Система оказалась очень устойчивой. Прошло 20 лет, а её предприятия часто продолжают называть «Партиздат». Хотя они постепенно разрушаются и умирают, но не все. Те, кто понял необходимость переоснащения и модернизации предприятия даже в самые неблагоприятные годы, продолжают успешно работать. Среди примеров: ПК «Советская Сибирь» (Новосибирск), «Дальпресс» (Владивосток), типографии в Татарстане и Башкортастане, в Минске (Беларусь). Многие из созданных нами тогда предприятий стали базой для современных, успешных издательско-полиграфических комплексов. Я уверен, что это стало возможным благодаря грамотному проектированию — изначально мы закладывали в комплексы всю необходимую инфраструктуру.
Как обстояло дело с рекламой в газетах и журналах СССР?
Сначала её не было совсем. Можно даже точно обозначить момент её рождения — после статьи в газете «Экономика и жизнь» и соответствующей записки ЦК в начале 80-х. Но сначала мы провели опыт с «Экономичкой». К ним было много обращений о продаже нереализованных запчастей, узлов и т. п., а они обратились к нам с предложением: «Давайте напечатаем». Мы набрали таких объявлений на полосу формата А3 и сказали: «Печатайте, но проведите анализ эффективности». Оказалось, что 90% того, что было в объявлениях о продаже нереализованной продукции, ушло со складов в течение месяца. После этого начали публиковать объявления в «Вечерней Москве» и других советских вечерних газетах. Эти полосы потом трансформировались в рекламные приложения, а позже — в самостоятельные рекламно-информационные издания. И рекламно-издательские агентства родились из рекламно-издательских отделов, которые принимали и готовили к публикации рекламу. Когда мы писали записку в ЦК о начале размещения рекламы в газетах, ещё до получения разрешения параллельно разработали прейскурант, требования по объёму и т. п. К моменту получения разрешения у нас уже были все инструктивно-нормативные документы, позволяющие сразу начать практическую работу.
Для отечественной полиграфии начало 90-х стало водоразделом — отрасль перешла на коммерческие рельсы. Какие проекты того времени больше всего запомнились?
Самые яркие и крупные — три. Журнальную типографию им. А. С. Пушкина сначала оснастили одной рулонной машиной Rotoman, позже добавили вторую. Второй проект – типография «Экстра М». Масштабы— небывалые для России, он был признан одним из лучших в Европе. Вскоре был построен Первый полиграфкомбинат. Но оба проекта имеют много общего, поскольку в реализации участвовали те же компании и люди.
А при переоснащении издательства «Правда» нами был подготовлен грамотный бизнес-план по трём направлениям развития с точками возврата по каждому, когда можно было «осмотреться» и решить, продолжать развитие или приостановить и переориентироваться на другие направления. Заказчику это очень понравилось — чёткий и прозрачный план, с просчитанными затратами, сроками и отдачей по каждому направлению. И план был примерно на 60% выполнен.
Не столь масштабные, но очень интересные проекты были реализованы в регионах. Башкортастан — современная газетная типография, в которой появилась уже и журнальная машина. Типография «Дальпресс» запомнилась тем, что в старое здание с низкими перекрытиями нужно было вписать современную газетную машину Uniset. Мы справились, хотя поначалу было даже трудно поверить в подобную возможность.
Сейчас в полиграфии снова непростое время. Можно ли ожидать реализации крупных полиграфических проектов? Что делать, как типографиям реагировать на изменения?
У меня нет и не может быть однозначного ответа. Очевидно, проектов масштаба «Парето-Принт» в России больше не нужно. Даже крупные предприятия, объединяющие существующие типографии, должны быть гибкими и мобильными. И они должны уметь работать и с крупными, и с мелкими тиражами…
